Новые археологические открытия российских ученых в Новгороде опровергли все ранее существовавшие представления об истоках Новгородской Руси. Оказалось, что Новгород основали поляки, что они вместе с ободритами принесли сюда Русь, что никаких «восточных славян» на территории России никогда не было – а были только малочисленные колонии западных славян.
По мифам российского национального сознания нанесен новый удар. Вначале исследования генофонда русского народа, проводившиеся российскими учеными в 2000-2006 гг., показали, что генетически русские – вовсе не славяне, а чистокровные финны, ничем не отличающиеся от мордвы (см. нашу статью «Лицо русской национальности», №15, 2006). Теперь еще одна новость: оказалось, что Новгород был основан поляками (как и сама Новгородская Русь) и что никаких «восточных славян» там до поляков никогда не было. Об этом недавно рассказал журнал «Наука и жизнь».
НОВГОРОДСКИЕ ОТКРЫТИЯ
Академик Валентин Лаврентьевич Янин поступил на исторический факультет МГУ в 1946 году и с тех пор не расставался с университетом. Он заведует кафедрой археологии, а с 1962 года руководит также Новгородской экспедицией. Как рассказал академик читателям «Науки и жизни» в своей статье «Истоки новгородской государственности», на сегодняшний день в Новгороде обнаружено 953 берестяных письма (это при том, что там исследовано не более 2% средневекового культурного слоя), а в городах Новгородской области - Старой Руссе и Торжке - 40 и 19 грамот соответственно. Открытие в Новгороде берестяных грамот стало поводом к тому, чтобы за один стол сели историки-археологи и филологи-лингвисты. Оказалось, что бытовавшие до этого представления о становлении Новгорода и вообще Новгородской Руси – были совершенно ошибочными.
Академик пишет, что первым заметным достижением союза археологов и лингвистов стало изучение проблемы славянского заселения русского Северо-Запада. На протяжении более двухсот лет в российской исторической науке формировалось ложное убеждение, что это заселение своим исходным пунктом имело среднее Поднепровье (Украину, Киевскую Русь). «Хорошо помню, как в годы моего студенчества наши учителя внушали нам мысль о том, что простое население бежало на север, спасаясь от классового гнета приднепровских землевладельцев», вспоминает Янин.
Аналогичным было убеждение лингвистов, полагавших, что на заре существования Древнерусского государства на юге и на севере Руси бытовал единый язык, не имевший локальных диалектных различий. Ибо, как ложно тогда полагали, все так называемые «восточные славяне» распространились из «единого приднепровского центра, а диалекты появились в процессе удельной раздробленности Руси, усугубленной монгольским нашествием XIII века». Однако исследование языка берестяных грамот привело к диаметрально противоположному выводу. Оказалось, что чем древнее берестяные тексты, тем больше в них местных диалектных особенностей.
В текстах XI-XII столетий обнаружено около тридцати отличий от южнорусского диалекта, считавшегося прежде ошибочно так называемым «единым восточнославянским языком». Напротив, лишь с XIII века начинается активный процесс стирания диалектных особенностей в результате усилившегося взаимодействия с соседними областями, население которых говорило на своих диалектах (саамы, чудь, весь, мурома и др. финны). Ученый пишет: «Установление суммы отличий древненовгородского диалекта, естественно, направило исследовательскую мысль к поискам аналогов этим диалектным признакам в других славянских языках. Результатом таких поисков стал вывод о том, что исходная область славянского заселения Псковского и Новгородского регионов находилась на территории славянской южной Балтики.
Именно в языках живших здесь славян, в первую очередь в лехитских (древнепольских), обнаружена сумма аналогов древненовгородскому. Этот вывод совпал с капитальными наблюдениями над древностями курганов и поселений недавно ушедшего из жизни выдающегося исследователя древнего славянства академика Валентина Васильевича Седова». Должен уточнить, что еще в середине 1980-х годов столп советской исторической науки В.В. Седов установил в ходе раскопок в Новгороде, что колония Рюрика была антропологически славянской, а сами эти славяне Рюрика аналогичны могильникам Нижней Вислы и Одера: «Таковы, в частности, славянские черепа из могильников Мекленбурга, принадлежащие ободритам», писал Седов. Тогда открытию Седова не стали делать комментариев и выводов, ждали дальнейших результатов – и вот они получены академиком Яниным. Теперь уже неоспоримой научной истиной являются следующие выводы. 1. Рюрик был вовсе не «норманном», а славянским князем ободритов, русинов острова Русен (ныне Рюген) и других полабских славян, включая племена северных лехитов (древних поляков).
2. Колонисты Рюрика привезли сюда с собой понятие «Русь», никогда ранее тут не существовавшее, – Русь на территории будущей Новгородчины впервые появляется только с этими колонистами, но Русь уже века существовала до этого на родине Рюрика в славянской южной Балтике – и продолжала существовать еще века спустя. Исконная Русь – это остров Рюген (Русин или Русия), Полабье (откуда прибыл Рюрик), устье реки Неман. А также Подунавье, где в X-XIII веках упоминается Ругия, Рутения, Руссия, Рутенская марка, Рутония; в V-VIII веках тут располагалась Ругия или Ругиланд – на территории нынешней Австрии и северных районов Югославии, то есть именно там, откуда «Повесть временных лет» выводила полян-русь и всех славян. Ответвлением этой Руси явились два княжества «Русь» (Рейс и Рейсланд, то есть Русская земля) на границе Тюрингии и Саксонии. Об этих княжествах мало кто из историков-русистов слышал, хотя они известны источникам, по крайней мере, с XIII века вплоть до 1920 года, когда были упразднены.
3. Никаких «местных славян», или пресловутых «восточных славян», на территории Новгородчины до Рюрика не существовало. На этой территории жили только одни финские народы: саамы, мурома, весь, чудь, эсты.
4. Только с появлением тут Рюрика с его колонистами – впервые на этой территории появляется и славянский язык. На нем говорили колонизаторы, поэтому, хотя они и составляли только небольшие поселения-крепости среди превалирующего по численности финского населения, но постепенно местные финны стали переходить на западно-славянский язык. Первыми колониями были поселения ободритов и русинов Рюрика, вслед за ними пришли более многочисленные колонисты из Польши – лехиты, поляки. Именно их язык и усваивало местное финское население. Анализ берестяных грамот показывает, что часть из них составлена на чистом языке лехитов, а другая часть – на смеси финского языка с лехитским (древнепольским). Причем в течение 250 лет местные финны сначала изъяснялись на славянском аналитическом языке (без окончаний, как в аналитическом болгарском языке, «не доделанном» из исконного тюркского языка болгар), и только к исходу этого срока научились изъясняться на уже синтетическом славянском языке – с окончаниями и падежами.
5. Само название города «Новгород» - является не местным, а завезенным колонистами из южной Балтии. Название дано Рюриком как продолжение главной славянской столицы Полабья и столицы Руси Полабья – Старогорода (Старгорода), ныне Ольденбург в Германии. Кстати, это не только самый старый город славян, но и самый старый город вообще на территории Германии – он известен, по меньшей мере, с IV века – и именно как город русинов, славян.
СПОР "НОРМАНИСТОВ" И "АНТИНОРМАНИСТОВ": ОБЕ ТЕОРИИ ЛОЖНЫ
Академик Янин пишет: «Не менее значительна проблема участия скандинавов в становлении Древнерусского государства. Уже в середине XVIII века возникла дискуссия между "норманистами" и "антинорманистами". Последние провозгласили рассказ о призвании Рюрика антипатриотическим мифом. Между тем, при раскопках на Новгородском городище, предпринятых в последние десятилетия петербургским археологом Е.Н. Носовым, обнаружили, что княжеская резиденция, обладающая яркими признаками скандинавского присутствия, возникает именно в середине IX столетия». Тогда, по рассказу летописи, эта крепость и была построена Рюриком, призванным союзом северо-западных племен Ладоги. В этот союз автором «Повести временных лет» Нестором были отнесены аборигены чудь и местные саамы, которые, выучив язык лехитов, стали уже во времена Нестора называться «словенами» (то есть «слово понимающими» - а вовсе не славянами, как иные ложно понимают).
Нестор ясно и конкретно писал, что «позвали к себе на княжение Русь» из южной Балтики. И в числе народов этой Руси он перечисляет народы южной Балтики – и славян, и датчан, и иные (кстати, Полабская Русь Рюрика тогда состояла в Унии с Данией, а сам Рюрик был сыном ободритской княжны и датского князя, конунга по-датски). Причем, основанием для превращения саамов Ладоги в Русь Нестор видит тот факт, что современные Нестору «словене Новгорода [то есть обращенные в Русь саамы] раньше сами варягами были», то есть тоже были народами-поморами Балтики, ведь Русь эпохи Рюрика как раз и объединяла поморов-варягов разных этносов в единую общность именно из-за поморского образа жизни.
Академик пишет: «Побудительной причиной этого призвания, как сообщает летописец, была возникшая в союзе племен усобица. Перед этим они, объединив свои силы, прогнали бравших с них дань скандинавов. Отдать власть кому-либо из своих предводителей союзники не захотели и предпочли пригласить третейского судью. Вряд ли такого судью они отыскали бы среди вчерашних угнетателей. Скандинавский мир велик, и если изгнанные угнетатели были родом из Швеции, то предводителя будущим новгородцам естественно было искать на своей прародине. Ряд источников называет Рюрика "Датским" или "Фрисландским", то есть выходцем из южной Балтики».
Слова академика, что «предводителя будущим новгородцам естественно было искать на своей прародине», объясняются, как он признался ранее в передаче Гордона на НТВ, нежеланием «до основания ломать старые представления о появлении Руси и вообще России», «для этого нужно время, так как вопрос не столько касается истории, сколько менталитета русского народа». То есть Янин допускает, что, может быть, еще и до приезда Рюрика с его колонистами на территории Ладоги были небольшие колонии славян из южной Балтики. Поэтому «предводителя будущим новгородцам естественно было искать на своей прародине» в южной Балтике. Однако доказательств существования таких славянских колоний в Ладоге до Рюрика – нет. Но это, в принципе, и не существенно.
Открытия академика Янина фактически поставили точку в долгом споре между "норманистами" и "антинорманистами". Первые доказывали, что Рюрик – это швед, а вторые утверждали, что Русь и славяне тут были до Рюрика, «шведского оккупанта». Обе теории оказались ложными. На самом деле Рюрик был не из Швеции, а из южной Балтики, из славян и Полабской Руси. И никакой Руси, русского языка и славян до Рюрика на Ладоге не было. А если и были мелкие колонии, как допускает академик Янин, то все они – вовсе не местные славяне, а только западные славяне: ляхиты (поляки), ободриты и иные. Все это теперь – неопровержимые научные факты.
НОВАЯ КАРТИНА ВОЗНИКНОВЕНИЯ НОВГОРОДСКОЙ РУСИ
Эта новая картина по своему значению равна, я бы сказал, той ситуации, когда человек узнает, что является ребенком не заявленных ему с рождения, а совсем других отца и матери. Веками менталитет россиянина, во многом зараженный изоляционизмом, формировался на мифе о том, что Русь – это якобы одна Московия-Россия, и нигде другой Руси нет – даже Киевскую Русь Москва принудила принять название «Украина» (Окраина), а русинов Киева царизм переименовал в «украинцев». Теперь же Академия Наук России неопровержимо показала, что никакой своей «Руси» у России не было, она – только русская колония южной Балтики. То есть, нечто западное по всем своим истокам. Исследования экспедиции академика Янина истоков Новгородской Руси – разрушили сразу массу мифов, которыми со времен Ивана Грозного (и даже ранее) жила Московия-Россия.
Главный удар Академии Наук пришелся по концепции «восточных славян», которые на деле оказались в России только финнами, обращенными в русский язык лехитов, то есть в польский язык. Что, кстати, уже научная сенсация: так называемый «древнерусский язык» - оказался при углубленном изучении АН РФ – древнепольским языком. Берестяные грамоты Новгорода писались на польском языке – сей факт, конечно, вряд ли понравится российским националистам, видящим Польшу своим «извечным врагом». Никаких «восточных славян» археологи и лингвисты АН РФ не обнаружили.
Сих на территории России никогда не было, а были только малочисленные колонии западных славян, которые огнем и мечом покоряли местное финское население. Эти колонии были объединены в западное понятие Русь - как систему колониального владения туземцами, когда на помощь одной колонии при атаке на нее туземцев – тут же приходили другие. Русь в южной Балтике понималась именно так – варяжская Клятва придти на помощь; эта Клятва Руси и стала «двигателем» экспансии варягов-русинов на Восток: любые попытки туземцев (тех же туземных финнов нынешней России) напасть на форпосты Руси – вели к жесткому наказанию, даже если сей форпост туземцы уничтожали. Именно так Русь Полабья и Поморья и завоевала огромные территории. Сделав их потом через столетия славяноязычными.
В этой картине наших истоков Россия предстает только как полигон завоевания западными славянами-русинами – территории местных финских народов, а тот факт, что русские России – это и есть славяноязычные генетические финны, подтвердили исследования генофонда русского народа, проводившиеся российскими учеными в 2000-2006 годах. В прах рассыпались сами представления о существовании каких-то «восточных славян»: русские оказались финнами, восточные украинцы – тоже финнами, западные украинцы – сарматами, белорусы – смесью славян с западными балтами, генетически идентичными в этой смеси полякам (генетически белорусы полностью идентичны полякам, то есть «западным славянам»). Выяснилось, что никаких таких «восточных славян» не существует в Природе: ни с археологической точки зрения Академии Наук России, ни с историко-лингвистической, ни с генетической. Их – нет.
Основания для градации славян еще и на «восточных» остаются только у современной лингвистики по факту существования русского языка у далеко нерусского населения России. Нерусского - в понимании этническом славянском, когда народ является носителем своего этнического языка, а этого в России нет, там только русскоязычное население исконных финнов и тюрок, а не русское, славянское. Московия-Россия, исконно финская, попавшая на 300 лет в Орду, а потом в ней власть захватившая, никогда не была ни Русью, ни славянской страной – в исконном и истинном понимании этих терминов. Но даже если выделять «восточных славян» ТОЛЬКО на основе их нынешних языков, то и тут у лингвистики проблемы. Белорусский и украинский языки по своему содержанию на порядок ближе к польскому или словацкому, чем к русскому языку. То есть, они никак не могут попасть в одну языковую группу с русским языком, а группу «восточно-славянских языков» должен составлять, со строгой научной точки зрения, только один-единственный русский язык. Но ему там было одиноко, по мнению царизма, потому «нашли ему компанию» в лице языков, которые в 10 раз более похожи на польский язык, чем на русский. Другое открытие для менталитета россиянина – тогда, в эпоху Рюрика, в Европе было множество всяких Русей, и Новгородская – была даже не Русью, а только русской колонией Полабья. До сих пор Нестора в СССР и в России историки называли «путаником» (а то и глупцом) за то, что он в «Повести временных лет» написал, что Аскольд и Дир, посланные Рюриком на обращение в Русь Византии и по пути заехавшие к Киеву, узнали, что Киевом правят князья русские. По версии царизма и СССР, в Киеве не могло быть до Рюрика никакой Руси, так как, мол, только в Новгороде Русь и была одна во всей Вселенной.
Однако еще Татищев писал, что в Киеве и до Рюрика сидели русские князья. Как Татищев объяснял – это была другая Русь, от князей русских Венгрии (историческая Рутения на территории нынешней Венгрии). Ее история тоже стала «Атлантидой», хотя Галиция, Волынь и сам Киев до прихода Аскольда и Дира уже являлись ее русскими владениями, а столицей этой венгерской Рутении был город Кеве (в продолжение которого и был основан, скорее всего, Киев). Этот Кеве с византийской верой (который называли «городом сотен христианских храмов» еще до принятия Киевом христианства) – эту столицу Рутении и русских князей – сегодня историки часто путают с Киевом.
Мы об этом подробно писали в других публикациях в нашей газете. Академик Янин и его коллектив ученых АН РФ вскрыли доновгородскую историю Руси (фактически – дороссийскую), открывая для россиян действительно «Русскую Атлантиду», ибо Русь в Центральной Европе существовала задолго до появления ее на территории нынешней России, еще минимум с VI века. И эта Русь (точнее – многие русские княжества и королевства Европы, не только славянские, но и иные) никакого отношения к России не имела, кроме одного – на территории России были основаны ее колонии, а еще ранее они были основаны на территории Украины, ибо Киев стал Русью (но Русью не рода Рюрика) еще до приезда Рюрика на земли Ладоги.
Особый вопрос – славянизация с Запада территории нынешней Беларуси, населенной западными балтами до прихода колоний тех же самых лехитов из южной Балтики. Эта славянизация родила этнос кривичей (еще до Рюрика), этнически западных балтов, но принявших язык лехитов, то есть поляков. Все отличие Беларуси от России в том и состоит, что исконное население Беларуси составляли западные балты, славянизированные в кривичей, а России – финские народы. Западные балты почти ничем от славян не отличались и являлись индоевропейцами, а вот финны России – даже не индоевропейцы, а иная раса. Но и те, и другие были обращены в славяноязычные народы именно поляками. Основание ли это исконных западных балтов Беларуси и исконных финнов России – именовать одной этнической группой «восточных славян» только потому, что мы равно приняли язык лехитов, то есть поляков?
КОНЕЦ «ДРЕВНЕРУССКОГО ЯЗЫКА»?
Отныне ненаучной является вообще концепция о существовании какого-то «древнерусского языка» для территорий Древней Руси, когда этот язык был на самом деле никаким не «древнерусским», а в самом чистом виде языком лехитов, то есть древнепольским. Янин пишет: «Замечательной человеческой находкой стал для нашей экспедиции ее новый постоянный участник, выдающийся лингвист академик Андрей Анатольевич Зализняк». Далее он рассказывает, что академик Зализняк нашел при анализе берестяных грамот, что у Новгорода был именно язык лехитов, древнепольский язык. Что автоматически означает, что никакого «древнерусского языка» в Новгороде не было. Это заявление академиков России тоже научная сенсация: то, что мы всегда называли «древнерусским языком», оказалось древнепольским языком.
Конечно, политически сей язык можно и дальше именовать «древнерусским», но для исторической лингвистики он ни в чем не отличается от древнепольского. Зачем же называть разными названиями то, что в содержании абсолютно идентично? Единственный нюанс (как шанс сохранения термина «древнерусский язык») тут заключается только в том, что язык берестяных грамот Новгорода ТЕОРЕТИЧЕСКИ должен не только совпадать с лехитским (древнепольским) языком, но и с языками других славян южной Балтики – то есть с языком Полабской Руси, где он назывался в те века как «русский» или «ругский». Но, увы, от Полабской Руси после германского владычества почти ничего не осталось. В 1402 году, как сообщают немецкие летописи, на острове Русин-Рюген умерла последняя женщина-«туземка», говорившая по-славянски (по-русски). Фамилия ее была – Голицына. Так в 1402 году родина Руси перестала быть русской (подробнее см. нашу статью «Истинная история Руси», №10, 2005). Скудость письменных документов Полабской Руси (родины Рюрика) и не дала возможности академику Зализняку сравнивать язык грамот Новгорода не только с лехитским языком, но и с языками славян-русов южной Балтики. Хотя можно заранее ожидать, что язык грамот Новгорода оказался бы абсолютно идентичным языку ободритов и русинов острова Русен-Рюген, языку Старогорода.
Но с принятием этой концепции термина «древнерусский язык» - новая проблема: историческая наука России должна признать и саму Полабскую Русь как свою прародину. Что, конечно, для России чудовищно трудно, ибо умаляет возведенную в культ пафосную «Святую Русь» Московии – только до места «Новой Руси», созданной Рюриком как продолжение его Руси родной, исконной, из южной Балтики. А главная трудность в том, что в Московии-России, крае финнов и тюрок, к Балтике всегда относились как к чему-то чуждому. И если, скажем, белорусы видят свою глубочайшую связь с Балтией, то в России такой связи никто не ощущает.
Поэтому можно смело ожидать, что, как ранее гипотезу «норманистов» о «Рюрике-шведе» многие отвергали как «антипатриотическую», так и сегодня большинство в России отвергнет и открытия о том, что Рюрик приехал на Ладогу из Полабской Руси. С тем, правда, отличием, что в данном случае – это уже не гипотеза, а абсолютно научный факт, а ненаучной оказалась позиция «славянофилов», утверждавших, что Русь на Ладоге была и до Рюрика. Кстати, сам термин «славянофилы» в данном случае звучит совершенно нелепо, ибо славянофильской является как раз научная истина о том, что Новгород создали славяне южной Балтики. А вот люди, не желающие принимать этот уже научный факт, - это вовсе не «славянофилы», а сугубо славянофобы. Увы, очень часто мифы оказываются такими сильными и живучими, что многие отказываются верить научной истине…
Вадим РОСТОВ
