В воскресенье — 93-я годовщина Октябрьской революции. Верховная Рада на днях отказалась вновь утвердить 7 ноября праздничным днем (вопрос ставился на голосование по инициативе коммунистов). Однако это ни в коем случае не приуменьшает значимость как революции, так и тех событий, в частности, Гражданской войны. «Сегодня» разыскала 102-летнего жителя Киева Кельмана Абрамовича Райциса, который, будучи очевидцем той эпохи и живя со своей семьей в Кременчуге и Баку, поделился с нами воспоминаниями.

ТОЛЬКО ДЛЯ УКРАИНЦЕВ. В Кременчуге родители Райциса нанимали 7-комнатную квартиру. «Семья у нас была большая — десять человек: родители и восемь детей. Отец работал в частной типографии коммерческим директором. Начинал обычным печатником, но был способным и благодаря своему таланту продвинулся по службе. Стал купцом первой гильдии. Ему было разрешено жить в Петербурге и ездить за границу принимать заказы. Мать — домашняя хозяйка. Старший брат трудился бухгалтером на мельнице, средний, Израиль, сначала служил в царской армии, но во время Гражданской войны стал красноармейцем. В 1937 году ему в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца даже вручили золотую медаль «20 лет РККА». Третий брат, Иосиф, при советской власти служил в Харьковской ГубЧК (тогда в этом городе, а не в Киеве была столица Украины. — Прим. Ред.). Для него Феликс Дзержинский был бог и царь.

Кельман Райцис. Говорит, что если был бы моложе на 20 лет, то побил бы Ющенко за героизацию Петлюры

Хорошо Кельман Абрамович запомнил пребывание в Кременчуге петлюровцев. Тогда на городском стадионе повесили табличку: «Вход только для украинцев». Мало того, начальство делало предупреждение: если неукраинец туда войдет, то администрация не несет ответственности за его здоровье.

«У Петлюры, помню, была не армия, а сплошные бандиты. У них действовало такое правило: когда они занимали город, то первые трое суток грабили, насиловали девушек, забирали золото и другие ценные вещи. Увидели на ком-то хорошее пальто, говорили: «Снимай». Рекрутировали местных мужчин, чтобы те им указывали, кто в городе богатый. Узнав, шли к ним. Нас же спасло от грабежа только то, что петлюровцы устроили в нашем доме свой штаб. Из семи комнат они заняли четыре, а мы теснились в трех. В одной из них, кстати, у петлюровцев хранились документы. Начальником штаба был армянин Балбачан (за заговор против Петлюры он был расстрелян летом 1919 года. — Прим. Ред.)», — вспоминает Райцис.

ПОВЕСИЛИ БРАТА. После вселения петлюровцев однажды к Райцисам вбежала соседка и в сильном волнении сообщила, что солдаты только что повесили одного из его братьев! Сестра побежала к Балбачану и стала его стыдить: «Вы же живете у нас, а ваши бандиты повесили моего родного брата». Он: «Где?». «Рядом с домом». Брат, когда его вешали, успел захватить двумя пальцами петлю и стал ее оттягивать. Балбачан подошел и саблей отрезал веревку, чем спас жизнь повешенного.

Семья Райцис, 20-е годы. Кельман стоит (крайний слева), Израиль — сидит (крайний слева)

СВАДЬБА. Как-то в дом к Райцисам петлюровцы занесли большой ящик с сосисками и мешок картошки. В то голодное время это было очень необычно. Они приказали матери Кельмана Абрамовича все это сварить. «Балбачан собирался жениться на украинской девушке, крестьянке. Она была такая интересная, солидная, красивая. В ушах у нее были серьги, деревенские, в виде серпа. А у моей матери серьги были золотые и в каждой из них маленький бриллиантик. Балбачан подошел к маме и попросил: «Мамаша, одолжите для моей невесты ваши серьги на несколько дней». Мать дала. Не дала бы — было бы, как в городе. Тем женщинам, кто не давал серьги, их вырывали вместе с мясом».

На свадьбе у Балбачана гуляло человек двадцать. Во дворе стояли верховые лошади и карета. В дом ведрами таскали самогон. «Петлюровцы допились до того, что поснимали свои кителя, рубашки, брюки, выбежали из дома и стали кувыркаться в снегу».

В то время брат Кельмана Райциса — Израиль — служил в частях особого назначения (ЧОН). Он, когда пришли петлюровцы, скрывался на чердаке у родителей. Брат попросил Кельмана выкрасть документы, которые лежали на столе, пока петлюровцы пьяные кувыркались в сугробах. Мальчик свернул скатерть, на которой лежали бумаги, и унес ее на чердак. Когда Балбачан вернулся в дом, то не обратил на пропажу внимания. Только на второй день, когда уже все немного протрезвели, он спросил у матери: «Мамаша, кто-то приходил к вам?». «Да, приходил кто-то в вашей форме, побыл в комнате, а оттуда вышел с узлом». Что сделал с документами Израиль, Кельман не знает. Райцис возмущен тем, что в Киеве появилась улица Петлюры. «Если бы я на 20 лет был моложе, то я бы взял палку и ею бы Ющенко побил!».

Сторонники же Петлюры отрицают его причастность к еврейским погромам, уверяя, что, мол, это была отсебятина отморозков, действовавших без ведома их атамана.  

АРМЯНСКИЕ ПОГРОМЫ И СТРЕЛЬБА ПО ЛУНЕ

В Гражданскую после Кременчуга Райцисы поехали в Баку к близким родственникам. Муж сестры мамы Кельвина Абрамовича — Лукин— был управляющим фирмы «Нобель», занимавшейся добычей нефти в этом городе. Он считал, что Райцисы должны жить вместе с его семьей. Вот он их и вызвал в Баку. По приезде – пока шел ремонт в нанятой для них квартире – семья Райцисов жила в гостинице.

МЕСТЬ ЛУНЕ. В Баку в те времена было свободное ношение оружия. Например, мальчишке могло быть 15 лет, а у него уже на боку висел маузер. «Однажды, вдруг слышим, стрельба началась, — вспоминает Кельман Абрамович. — А в это время дежурный по гостинице, где мы жили, ходил и угощал нас вином. Мы у него спрашиваем: «Это что, война?» — «Какая война?» — «А почему стреляют?» — «Да это стреляют в луну» — «Почему?» — Он: «Потому что… Она над нами смеется». Мы выглянули в окно, а там месяц. Действительно, луна смеется».

ШИИТЫ. В Баку Кельману Абрамовичу довелось понаблюдать и за необычной для него, мальчишки с Украины, жизнью бакинских мусульман. В Баку тогда жило несколько национальностей: армяне, русские, евреи, но яркостью своей религиозной жизни отличались именно азербайджанцы. В силу того, что они были не суннитами, а шиитами, то ежегодно отмечали Шахсей-вахсей, день поминовения убитого около иракского города Кербелла имама Хусейна. Причем многие из шиитов самоистязают себя в этот день до крови. Они таким образом как бы идентифицируют себя с имамом. «Все собирались в поход к мечети: мулла на верблюде, свита на осликах. Мужчины отдельно, женщины в паранджах отдельно. Мужчины надевали на голое тело халаты, в которых были четыре вырезки: две на груди и две на лопатках. В руках у них ручка, к ней привязано 12 цепей. Когда мулла кричал: «Шахсей», то все били себя в одну грудь, когда: «Вахсей», то — в другую. Били до тех пор, пока не появлялась кровь. После этого плевали на кусочки газеты и прикладывали к ранам. Потом переходили на лопатки».

АРМЯНСКИЕ ПОГРОМЫ. Маленький Кельман стал в Баку свидетелем и армянского погрома. Резали армян в основном азербайджанские татары. Ни евреев, ни русских не трогали. Они отмечали крестиком на дверях дома армян. А ночью всех вырезали. «Мимо нашего окна в гостинице каждый день провозили арбы, в которые были сложены трупы армян. Их везли куда-то на свалку». Армяне во время погрома прятали у родителей Кельмана Абрамовича свое золото. «В основном это были пояса с золотыми пятачками, «патроны» для черкесок у них также были золотые».

ГОЛОД И ВОЗВРАЩЕНИЕ. «Когда Баку был оккупирован англичанами, наступил голод. Мы шесть месяцев не видели куска хлеба, питались осетриной, орехами и каштанами. Получали 2,5 кварты (литр воды) на человека в день. В итоге семья Райцисов и семья дяди посчитала, что в Баку ей уже делать нечего, поэтому решили возвратиться — первые в Кременчуг, вторые — в Питер. Поехали в Астрахань на подводах. «А дядя был большим любителем старинного оружия, собирал кинжалы и сабли, которые и вез с собой. Дядю и моего старшего брата на демаркационной линии задержали. Спрашивают: «Это вы что, большевикам оружие везете?». Но во время допроса им попался, видимо, толковый человек. Он понял, что это за оружие и отпустил их, правда, взял в подарок дорогой кинжал».

ТАБАЧНИК: БОЛЬШЕВИКИ С ДЕНИКИНЦАМИ

Интересно, как Гражданская война отразилась на судьбах предков и родственников министра образования Дмитрия Табачника — одни в ту эпоху стали красными, другие — белыми.

Так, его дедушка Исер Табачник ушел в Красную армию бороться за Власть Советов и сделал там «карьеру», похожую на ту, что сделал Аркадий Гайдар, когда в 16 лет был назначен командовать полком. Он родился в 1903 году в селе Струтинки Липовецкого уезда Подольской губернии (сейчас Винницкая область) в семье бедного еврея-ремесленника. Дед глубоко проникся идеями революции и летом 1920 года вступил добровольцем в отряд ЧОН (частей особого назначения), действовавший под Винницей. В сентябре погибает командир отряда и вместо него назначается 17-летний Табачник. Несколько месяцев он во главе отряда гоняется за бандами, терроризировавшими местных крестьян, и за успешное уничтожение двух крупных отрядов удостаивается благодарности ВУЦИК и именного маузера (отобранного НКВД в 1937 году после ареста). Кстати, даже этот арест (в заключении он провел несколько месяцев) не отвратил деда от коммунистических идей, в величии которых он всегда был убежден.

А вот прабабушка Табачника, Наталья Францевна Глебова — столбовая русская дворянка, революцию так и не приняла. И всегда маленькому Диме рассказывала, как было в России хорошо до революции и как плохо после. Табачник потом вспоминал, что это вызывало большое напряжение у ее внучки, мамы Дмитрия Владимировича. Она говорила: «Бабушка, не рассказывайте ребенку... Он с этим пойдет во двор, и вы знаете, чем это может закончиться».

Глебовы — известный российский род, который был в родстве с самой царской династией Романовых. Сама же Наталья Францевна окончила до Первой мировой войны Киевский институт благородных девиц «с шифром» (металлический вензель царствующей императрицы, вручавшийся на выпуске лучшим институткам, — носился на левом плече на банте из белой в цветную полоску ленты), и как лучшая выпускница была представлена императрице Александре Федоровне. Она свободно владела несколькими иностранными языками (а также латынью и греческим) и будущему министру образования вместо сказок читала на ночь «Илиаду» и «Одиссею».

Так вышло, что отпрыски Табачников и Глебовых в советское время породнились. И вот однажды Исер Табачник позвал Наталию Глебову отметить 7 ноября, на что услышал от последней презрительное: «Ваш переворот — вот и отмечайте».

БЕЛОГВАРДЕЙСКИЕ РОДСТВЕННИКИ

Родной брат прабабушки Табачника ушел в Гражданскую к белогвардейцам. Наталья Глебова, не испугавшись последствий, разыскала его в 1960-е годы аж в Югославии. А вот дядя Натальи Францевны, генерал-майор Запольский, служил в деникинских Вооруженных силах Юге России и застрелился весной 1920 года во время Новороссийской катастрофы, когда значительная часть армии была брошена командованием.

ТЕРЕХИНА РАССТРЕЛЯЛИ

Клавдия Терехина (слева) деду нардепа заменила мать

Октябрьская революция трагически отразилась на судьбах прадедов депутата-бютовца Сергея Терехина: чекистские расстрелы в Гражданскую, раскулачивание, ссылка, бегство от большевиков.

«Один мой прадед Кирилл Корнейчук был старовером из Киевской губернии. Он и моя прабабушка Устинья родили семерых детей. Прадед был раскулачен в 20-х, а в 1936-м был арестован и вместе с семьей сослан в Сибирь. К счастью, им удалось сбежать из «теплушки» недалеко от Полтавы. После, подделав документы на проживание, они обосновались на Сырце в Киеве. Построили дом и разбили яблоневый сад. С него и жили. В честь своего прадеда я назвал сына Кириллом.

Другой мой прадед — Сергей Терехин, дворянин, служил при Николае ІІ в Петербурге. Он и жена Екатерина скоропостижно умерли в начале 30-х годов. На фотографии 1909 года вы видите девочку — это старшая сестра моего деда — Клавдия. После смерти родителей она выходила деда и фактически заменила ему мать. Мой дед умер рано — сказались военные ранения, а моя бабушка неохотно рассказывала о семье своего мужа. Однако как-то проговорилась — прадед и его жена были расстреляны чекистами. Сами понимаете, в честь кого меня назвали.

Третий мой прадед — Тимофей Карцев. Он был родом из Калуги. Уникальный человек — дожил до 113 лет и умер странно — оттого, что при вырубке леса на него свалилась сосна. Ирония судьбы в том, что его сын, мой дед Петр, в 18 лет стал работником ЧК, получил орден из рук Буденного, а после сбежал оттуда, насмотревшись, как дословно он говорил, «на мозги, размазанные по стенам». Такое не забылось — в результате дед на многие годы попал в уральские лагеря и был выпущен только после смерти Сталина».  

НАЧАЛ КОМИССАРОМ, ЗАКОНЧИЛ ССЫЛКОЙ

Гражданская на Подолии. Вступление петлюровских войск в Каменец-Подольский

В Киеве живет правнук Подольского губернского комиссара Центральной Рады Григория Степуры — известный журналист Алексей Степура, который и рассказал «Сегодня» об интересных моментах времен Гражданской войны из биографии своего прадеда.

Григорий Калистратович родился в селе Жванец под Каменец-Подольским. В грузинском городе Кутаиси он окончил духовную семинарию. Существует семейное предание, что прадед, уже будучи в ссылке в Узбекистане перед самой Великой Отечественной войной, писал Сталину письма с просьбой облегчить свою участь. При этом ссылался на свое с ним знакомство, которое они свели в семинарскую молодость. Правда это или нет, но ему это возможное знакомство помогло мало — он умер от тифа в каракалпакских степях.

Довелось Григорию Калистратовичу поучиться и на юридическом факультете Варшавского университета. В те же годы он становится участником украинского национального движения. «После Февральской революции крестьяне, к сожалению, восприняли долгожданную свободу как вообще безвластие. И это привело к таким негативным последствиям, как массовое непослушание, захват земель у помещиков и арендаторов, грабежи и поджог имений. Прадед же, став во главе милиции Каменецкого повета, начал бороться с этими негативными последствиями Февраля», — рассказывает Алексей Степура.

В конце концов, в декабре 1917 года киевские власти утверждают Григория Степуру губернским комиссаром Подольской губернии, которая включала всю современную Хмельницкую область и значительную часть Винницкой. Она начинает украинизацию в государственных учреждениях и меняет в них царские портреты на портреты Шевченко, Кулиша и других видных персон украинской истории. Когда в крае начались еврейские погромы, он выступил резко против них. Создал из 200 казаков первый Подольский конный курень имени Янка Кармалюка. Однако в январе 1918 года большевистские части, вошедшие в Каменец, сместили Степуру, но арестовать его не смогли. Только после наступления австро-венгерских частей в феврале прадед смог вернуться в город. Довелось ему побыть губернским комиссаром на Слобожанщине, но после переворота гетмана Скоропадского он снова возвратился на Подолию. Степура поддержал Симона Петлюру и снова стал губернским комиссаром. После служил в Киеве в петлюровском МВД. После поражения УНР эмигрирует в Польшу, где жил в городе Луцке. После прихода в 1939 году «первых Советов» его арестовывает НКВД и высылает в Узбекистан (Каракалпакию), где тот умирает в 1944 году.