Торговые пути Древнейшей Руси

Географически Урало-Поволжский регион находится на западе Русской плиты архейского времени, где она через складчатость гор Урала соприкасается со столь же древней Сибирской плитой. Это две самые древние плиты проявились обилием жизненных форм и высочайшими объёмами биомассы, что из прошлого выражается в ископаемых углях, а в настоящем – особенными формами течения антропогенеза. На Русской равнине обнаружены самые древние стоянки неоантропа [Аникович, 2002]. Развитие, преемственность и непрерывный характер археологических культур региона прослежены в работе [Тюняев, 2010]. В ней же впервые проведён статистический анализ археологических памятников региона, показавший наличие многочисленного населения.

В работе [Клёсов, Тюняев, 2010] рассмотрены соответствия между ископаемым населением центра Русской равнины и носителями некоторых гаплогрупп Y-хромосомы и сделан вывод: «Старейшей гаплогруппой Русской равнины является гаплогруппа I (возраст 52 – 47 тысяч лет). Её дочерняя подгруппа I2, распространённая среди этнических русских, имеет возраст 10525±1090 лет и, скорее всего, соответствует иеневской археологической культуре Волго-Окского региона. А другая дочерняя подгруппа – I1 – имеет возраст 3650±800 лет и, предположительно, соответствует волосовской археологической культуре того же региона. Общий предок гаплогрупп I1 и I2 жил ранее 20 тысяч лет назад и вполне отчётливо соотносим с авдеево-зарайской археологической культурой Волго-Окского региона, а также с ориньякским кругом археологических культур Европы. Сейчас количество потомков гаплогруппы I среди русского населения составляет около 15-ти процентов».

Обоснование появления на Русской равнине второй гаплогруппы, присущей коренному населению, – R (субклады R1a1 и R1b; в совокупности до 80% населения Центральной России) – приведёно в работе [Клёсов, Тюняев, 2010 a]. Временем появления носителей гаплогруппы R1a1 является 20-е тысячелетие до новой эры, а известная преемственность археологических культур в исследуемом Волго-Уральском регионе (то есть в западной части Русской равнины) распространяется в направлении с запада на восток. Такое движение древнего населения, исключительно европеоидного, сохранялось в течение всего верхнего палеолита, мезолита, неолита и бронзы. Персонификации событий через систему мифологических данных находим в работах трёх академиков РАН: археолог Б.А. Рыбаков [Рыбаков, 1980, 1997 и др.], филолог В.Н. Топоров и лингвист В.В. Иванов [Мифы, 1988].

Б.А. Рыбаков уверенно соотносил разные этапы становления индоевропейского общества с такими персонажами, как Мокошь (её изображения в виде совы часто встречаются в археологии Урало-Поволжья), Велес, Сварог, Перун, Дажьбог и др. В.Н. Топоров и В.В. Иванов показали их участие в «общеиндоевропейском мифе». С Поволжским регионом связан персонаж по имени Барма (его именем названа Пермь), а миграции индоевропейцев на восток связаны с именем древнего героя Богумира (в авестийской передаче Йима, Иман и т.п.). Возглавляемые им носители R1a1 распространились в северном Казахстане, на Южном Урале, в Киргизии, в Красноярском крае, где найдены ископаемые останки рода R1a1 [Bouakaze et al, 2007; Keyser et al, 2009]. Около 3600 лет назад носители гаплогруппы R1a1 перешли с Южного Урала (синташтинская археологическая культура) в Индию, где в настоящее время в высших кастах до 72% носителей гаплогруппы R1a1 [Sharma et al, 2009].

Страна Доля R1a1 (M17) Россия1 62% Татарстан 39% Казахские курды 30% Киргизы 50% Хакасы 34% Алтайцы 39% Таджики 8% Туркмены 8%

В железном веке исследуемого района достигли первые отряды монголоидных переселенцев с Северного Китая. Это были носители «финно-угорской» гаплогруппы N, дерево 17-маркерных гаплотипов которых приведено на рис. 1 (взято из работы [Клёсов, 2009] и построено по данным работы [Rootsi et al, 2007]).

Рис. 1. Дерево 17-маркерных гаплотипов «сибирских» народов и их «родственников» по гаплогруппам О (алтаец 001), N1 (китайцы и фиджи 002, 003, 004, 005, 006), N1a (казахи 007, 008), N1b (009 – 023), N1c (024 – 058). В выборке – 56 гаплотипов.

Два встречных, разных в антропологическом плане потока свидетельствуют о существовании в древности мощных путей сообщения, действовавших между Русской равниной и Европой на западе и Средней Азией и Китаем – на востоке. Это были торговые пути, и Волго-Уральский регион лежал в средней части этих путей, о чём свидетельствует обилие археологических памятников. Следует отметить, что работами археологов в последние десятилетия добыто множество достоверных данных о существовании таких путей. По совокупности данных, а также учитывая выше приведённые данные генетиков, рассмотрим проходящие через Волго-Уральский регион торговые пути древности.

Наиболее ранним торговым путём является «лазуритовый» путь. Согласно археологическим данным, он функционировал уже с 4-го тыс. до н.э. По этому пути полудрагоценный камень лазурит перевозился из Афганистана (Бадахшан), России (Южное Прибайкалье), Таджикистана (Памир) на запад и на юг, до стран Ближнего Междуречья (Ур, Лагаш) и Индии (Хараппа, Мохенджо-Даро). Наиболее ранняя находка лазуритовых бус связана с хвалынско-среднестоговской общностью (Нальчикский могильник, первая половина 5-го тыс. до н.э.). В одном из курганов майкопско-новосвободненской общности (4 – начало 3-го тыс. до н.э.) в Кабардино-Балкарии, среди погребального инвентаря которого найдены бусы из бадахшанского лазурита [Брилева, 2009]. «Лазуритовый» торговый путь свидетельствует о «связях Кавказа с миром шумерской цивилизации в Урукский период (вторая половина 4 – 3-е тысячелетие до н.э.)» [Брилева, 2009].

В 3 – 2-м тысячелетии до н.э. основным объектом торговых отношений в исследуемом регионе стал янтарь и изделия из него. Причём, «вывоз «северного золота» и изделий из него в страны Средиземноморья начался, как полагают исследователи, ещё во времена египетских фараонов (34 – 24 вв. до н.э.)» [Фащук, 2005]. На территории Русской равнины находки янтаря связаны с волосовской культурой (4 – 2-е тыс. до н.э.): примерно в 250 могилах собрано в общей сложности около 11700 янтарных украшений [Алексеева, 1997].

Карта 1. Находки изделий из янтаря, датированных в пределах 3 – 2-го тыс. до н.э.

К этому периоду летописи относят правление сыновей Богумира – Словена и Руса. В 24 веке до н.э. «Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Обладаша же и северными странами, и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитого моря, и окрест Желтовидных вод, и по великим рекам Печере и Выми, и за высокими и непроходимыми каменными горами во стране, рекома Скир, по велицей реце Обве, и до устия Беловодныя реки, ея же вода бела, яко млеко» [Летописи, 1977]. На середину 3-го тыс. до н.э. приходится время расцвета волосовской культуры на обширной территории Волго-Окского междуречья, Верхней Волги и Прикамья.

Несомое волосовской культурой распространение украшений из янтаря покрывало территорию от Прибалтики до Камы и от Вологды до Пензы [Крайнов, 1987]. «Янтарный» торговый путь связывал население Урало-Поволжья как со странами Европы, так и со странами Средиземноморья. В частности, «в Греции янтарные бусинки находим на всем протяжении микенского периода, начиная от ранних групп шахтных могил в Микенах» [Гимбутас, 2004].

Карта 2. Находки изделий из нефрита, датированных 3 – 2-м тыс. до н.э.

В 3 – 2-м тыс. до н.э. пространства до Енисея, Рудного Алтая и Восточного Туркестана были освоены европеоидными скотоводческими племенами андроновской культурной общности, носителями гаплогруппы R1a1 [Keyser et al , 2009]. В эпоху поздней бронзы, на рубеже 2-го и 1-го тыс. до н.э. эти европеоиды продвинулись до Забайкалья, Восточной Монголии и Ордоса, сформировав «нефритовый» путь. Он протянулся из Зауралья (добыча), через южное Прибайкалье, через Омск, на Пермь, далее – на Вологду, Иваново, Ярославль и на Москву. Заканчивался путь в Киеве. По этому пути осуществлялась торговля (обмен) изделиями из нефрита. Одним своим крылом «нефритовый» путь доходил до района Куньлунь на территории современного Синьцзян-Уйгурского района (Китай).

Рис. 2. Нефритовый браслет изготовлен путём станкового сверления, вероятно, нашивное украшение на одежду (Шаманский мыс, Прибайкалье, Байкал, о. Ольхон, глазковская культура; конец 3-го тыс. до н.э. – начало 2-го тыс. до н.э.; Музей Института археологии и этнографии СО РАН, №28).

Для «нефритового» пути характерно распространение среди культур развитого бронзового века, расположенных в зоне степей и северных лесов, шлифованных украшений из нефрита в соединении с бронзовыми фигурами. После открытия белонефритовых колец в Прибайкалье (глазковская культура) и на Урале (сейминская общность), а также прибайкальских месторождений белого нефрита В.А. Городцов в качестве отправной точки распространения на запад изделий из нефрита назвал глазковскую культуру. С.В. Киселёв полагал, что прибайкальский нефрит мог передаваться не только на запад, но и на юго-восток, в древнейшие центры шан-иньской культуры. Таким образом, «впервые в истории нефритовый путь связал Дальний Восток с Европой» [Комиссаров, 1999]. Он соединял глазковскую культуру Прибайкалья с сейминско-турбинской культурой Волго-Камья. В Турбинском могильнике, расположенном в пределах города Пермь, обнаружено 36 нефритовых колец [Бадер, 1964].

Во времена скифов, то есть в 1-м тыс. до н.э. по «нефритовому» пути стали перевозиться изделия из шёлка. Причём, в Китае шёлк стал повсеместно известным к 6 – 5 вв. до н.э. В то же время «в скифских курганах Алтая 6 – 5 вв. до н.э. встречаются китайские и индийские шелка» [Глушкова, 2004]. И в западных землях скифов скифов (Скиф – сын Богумира, брат Словена и Руса), по имеющимся на сегодня археологическим данным, шёлковые ткани появляются с средины 1-го тыс. до н. э.: в Баварии (6 – 5 вв. до н.э.); в Македонии (первая половина 4-го в. до н.э.); Кёльн (4 в. до н.э.) [Лубо-Лесниченко, 1989, стр. 11]. Этот, самый ранний, Северный Шёлковый путь начинался в западных землях скифов-русов – Северном Причерноморье. Далее шёл через Дон и Воронежские земли, через Нижнее и Среднее Поволжье, огибал Каспий с северной стороны, через Южное Приуралье и Среднюю Азию заканчивался в восточных землях скифов [Скрипкин, 1994].

Помимо шёлка известны находки зеркал типа «итицзы» с надписями (в Китае изготовлялись в эпоху ранней Хань со второй половины 2-го в. до н.э., производились они и в 1-м в. до н.э.). Зеркала обнаружены у хутора Виноградный (на Нижнем Дону), у села Старая Полтавка (в Нижнем Поволжье), на Кубани (у станицы Казанской), в селе Кондинское Шатровского района Курганской области, в кургане 27 могильника Кайрагач (Западная Фергана, конец 1-го – начало 2-го в. н.э. [Литвинский, 1978, стр. 102 – 104, табл. 25-1]). Эти находки позволили более уверенно говорить о существовании Северного шёлкового пути [Гугуев, 1991; Туркестан, 1988].

Другие исследователи поступление зеркал в западном направлении связывают не с торговлей, а с переселением их обладателей. В качестве вероятного народа-переселенца в период 2-го в. до н.э. – 1-го в. н.э. выступают хунну, которые, находясь в непосредственном контакте с Китаем, оказали существенное влияние на население Южной Сибири. Наибольшее хуннское влияние на территорию Зауралья фиксируется не ранее 2-го века н.э., когда хунны, потерпевшие поражение от Китая продвинулись в западном направлении. Некоторые исследователи относят время активного взаимодействия гунно-сарматских племён с населением позднего этапа саргатской культуры (2 – 3 вв. н.э.), а более ранние контакты относят к середине 1-го в. до н.э.

Очевидно, это были первые носители монголоидной (китайской) гаплогруппы N. Ханьские зеркала являются наиболее массовыми ранними находками китайских вещей в урало-волго-донском регионе начала н.э. Это, в частности, зеркала из курганов у села Лебедевка Уральской области и Темясовских курганов Башкортостана (позднесарматская культура, 2 – 3 вв. н.э. [Пшеничнюк, 1976, стр. 136, 140; Мошкова, 1982, стр. 80 – 87]). Находки остатков шёлковых тканей, маркирующие Северный шёлковый путь этого времени, обнаружены не только в погребении в Керчи (1 в. н.э. [Туркестан, 1988, стр. 371]), или в Соколовой могиле на Южном Буге (1 в. н.э. [Ковпаненко, 1986, стр. 126 – 139]), но и в сарматском погребении у села Мариенталь в Нижнем Поволжье (2 – 3 вв. н.э. [Pay, 1927, стр. 68]).

График 1. Плотность археологических памятников в раннем железном веке центральных областей Русской равнины (ближний пик соответствует Курской и другом южным областям; средний пик – Рязанской и части Московской; дальний пик – Ярославской области) [Тюняев, 2010].

Как видно из графика 1, Северный шёлковый путь проходил по наиболее густо населённым местам Древней Руси, где правили потомки упомянутых выше Словена и Руса – «им же суть имена: первый Великосан, вторый Асан, третий Авесхасан. Сии же бяху храбръством и мудростию многих превзошедше. Всея же вселенныя тогда самодержец бысть многосчастный Александр, сын Филиппа Македонскаго… посылает к ним з дары многими и писание, всякими похвалами украшено» [Сказание, 1679]. А исследователь Е.И. Лубо-Лесниченко делает вывод, что на раннем этапе связей Востока с Западом северный путь имел более важное значение, чем южный. Активное его функционирование относится уже к 1-му в. до н.э. [Туркестан, 1988, стр. 371].

График 2. Плотность археологических памятников в раннем средневековье центральных областей Русской равнины [Тюняев, 2010].

В дохристианский период раннего средневековья наблюдается увеличение плотности археологических памятников в южном направлении (Курская область). Однако обширный центральный район, на востоке уходящий в Урало-Поволжский регион, а также Ярославская область проявляют свою доминантную позицию, связанную, вероятно, с наследованием активных демографических процессов предшествующих периодов. В это время находки шёлковых тканей обильны. Они тяготеют к Московскому региону и территориям, расположенным северо-западнее от него. Но также находки шёлка встречаются вдоль всего Северного шёлкового пути. Помимо Северного шёлкового пути действует и Южный шёлковый путь.

Карта 4. Находки шёлка в раннем средневековье.

В это же время, то есть в дохристианский период раннего средневековья, экономическая жизнь исследуемого региона прекрасно маркируется находками «арабских» дирхемов раннего периода (8 – 11 вв.). Вновь масса находок этих монет тяготеет к Московскому региону и землям, расположенным к северо-западу от него, то есть землям летописных русов (потомки Руса), венедов, вятичей и словен (потомки Словена). Но наряду с этим, в это же время проявляется и Урало-Поволжский регион. В том числе и как самостоятельный центр производства монет. Однако, несмотря на то, что основная масса дирхемов производится в странах Халифата, они не оставляют монет для собственного пользования. Нет заметных находок дирхемов на всём протяжении восточной части Северного торгового пути, что свидетельствует о его упадке.

Карта 5. Находки дирхемов 8 – 11 веков.

Выводы

1. Коренное население Урало-Поволжского региона сформировано европеоидными носителями гаплогруппы R1a1, местом образования которых является центр Русской равнины.

2. Распространяясь на восток, эти европеоиды сформировали несколько последовательно действовавших торговых путей, самый ранний из которых, «лазуритовый» путь, датирован 4-мы тыс. до н.э.

3. Продолжительные связи востока и запада, поддерживавшиеся последующими торговыми путями – «янтарным», «нефритовым», «северным шёлковым» и «дирхемным», – функционировали на протяжении четырёх тысяч лет и определяли экономические, демографические и цивилизационные параметры развития в этот период.

4. Столь долгое функционирование одного и того же маршрута торговли наводит на мысль о существовании в указанном районе древнего государства, о мощности которого говорит тот факт, что все изготавливаемые в Халифате дирхемы оседали только на территории этого государства.

5. Обратный поток монголоидных носителей гаплогруппы N из Китая на Русскую равнину положил начало формированию финно-угорских этносов в Уральском Поволжье. Эти же этносы, возможно, явились разрушителями устоявшегося торгового пути. По крайней мере, после появления финно-угров в Поволжье связи Руси с восточными землями оказываются потерянными, а земли Поволжья заняты восточными каганатами.

Литература